1.2 Семья в национальных культурах

4.1. Правила и обычаи

В условиях патриархального общества любые мало‑мальски значимые решения всегда принимались именно мужчинами. Мужчина был главой семьи, и женщина никогда не смела спорить с ним, особенно на людях. Ведь этим самым она унижала его, а значит, и себя, и всю семью. Умная женщина всегда старалась возвысить своего мужа в глазах окружающих, а спорные вопросы решались дома.

Женщина не вмешивалась в разговор мужчин, не присутствовала в общественных местах, не имела права ходить во многие святилища, но наряду с этим как хранительница очага пользовалась большим уважением и почетом. Она занимала особое место в структуре осетинского общества. С этим уважением связано много старых осетинских традиций. Красива и благородна, например, древняя традиция немедленно прекращать поединок, если женщина бросает свой платок между дерущимися.

В больших семьях женщины (свекровь,  дочери и невестки — строго по старшинству и положению) распоряжались чисто женскими делами: приготовлением пищи, уходом за детьми и т.п. Большим позором мог покрыть себя мужчина, который «совал нос» в эти дела. Поэтому осетин никогда не готовил пищу в семье, не шил, не ткал, не стирал, не ласкал детей и не брал их на руки в присутствии посторонних или старших.

Уделом мужчин были тяжелый физический труд, обеспечение семьи всем необходимым, ответственность за семью и род, а также их защита. Словом, мужчина должен был быть безусловным добытчиком, распорядителем и воином.

Мальчиков с раннего детства воспитывали в спартанском духе, без баловства, в труде и готовности к защите. В нужде и тяжелых условиях горской жизни молодые люди постигали науку жизни, тренировали дух и тело, упражнялись в воинских искусствах. Ведь каждый мальчик рассматривался, прежде всего, как будущий воин. Большим почетом пользовались те молодые люди, которые лихо джигитовали (делали разнообразные сложные упражнения во время езды верхом на лошади), стреляли из винтовки и фехтовали.

Необходимыми атрибутами также считались умения красиво танцевать и петь. Перед тем как выдать замуж девушку, ее родня проверяла жениха по всем этим категориям и только после этого давала оценку «достоин — не достоин». Знатностью и богатством нельзя было добиться того уважения, которое осетинское общество питало к храбрым и решительным удальцам. Что касается девочек, — их, наоборот, воспитывали скромными, сдержанными, целомудренными и женственными. Дерзость, вольность или проявление девушкой качеств, которые присущи мужчинам (такие как деловитость, твердость характера, стремление к лидерству и т.п.), были таким стыдом, что потом ни один достойный юноша не стал бы свататься к такой девушке.

Если  девушка  проявляла  повышенное внимание к мужчинам — это также бросало тень позора на честь девушки и всей ее семьи. Молодые не бегали на свидания и не встречались прилюдно. Даже когда парень и девушка любили друг друга, они могли встречаться изредка, тайком, вдали от взглядов окружающих. Но если об этом узнавали отец или братья девицы, ее избраннику могло несдобровать. В случае же, когда парень случайно или умышленно хоть пальцем дотрагивался до возлюбленной, он рисковал остаться без головы, потому что считался посягнувшим на честь рода.

Единственным местом, где молодежь встречалась и общалась, были места проведения праздников и свадеб. К ним готовились тщательно, заранее. Парни приглашали девушек на танец и были счастливы, если удавалось потанцевать с той, которая нравится. В этом танце они показывали все свое мастерство и удаль. Кроме того, в традиционном танце «Симд» можно было взять девушку под руку, не навлекая на себя гнева ее родни.

Сегодняшняя жизнь внесла коррективы в отношения молодых. Многое из того, что было немыслимым раньше, стало обыденным и привычным в наши дни. Изменились нормы морали у большинства молодых осетинок и осетин. Но и сегодня, когда приходит время создавать семью, подавляющее большинство парней для серьезных отношений предпочитают не тех девушек, которые «без комплексов», а тех, кто наделен качествами, ценившимися в Осетии веками. Во взаимоотношениях мужчин и женщин, их поведении на людях, всегда главными элементами были скромность и сдержанность. Обмен какими‑то любезностями между мужем и женой в присутствии посторонних считался бы весьма неприличным и нескромным поведением.

Муж и жена не называли друг друга по имени. Обходились выражениями типа «наша хозяйка», «мать наших детей», «готовящая нам пищу», «наш мужчина», «глава нашего дома» и т.п. Часто муж называл жену и по ее «фамильному имени»: Абиан (из Абаевых), Дзугиан (из Дзугаевых).

Считалось неприличным говорить о своей жене или, тем более, хвалить ее. Наример, за столом гости могли выразить восхищение хозяйкой дома, произнести благодарственный тост за нее, но сам хозяин дома никогда этого не делал и старался сдерживать других от чрезмерной хвальбы. К тому же, если в доме были дедушка и бабушка, принято было сначала выказать знаки уважения им. Невестка при этом «оставалась в тени».

Интересен и неоднозначен обычай «уайсадын», когда невестка не имела права разговаривать в присутствии старших членов семьи: свекра, свекрови и братьев мужа. Этот обычай держал невестку на достаточном расстоянии от старших и не давал ей перейти грань дозволенности и приличия. Этот обычай сохранился до наших дней. Но сегодняшние старшие не хотят казаться чересчур старомодными и вскоре после свадьбы спешат официально отменить уайсадын, чтобы разрешить невестке разговаривать в их присутствии. Для этого в доме совершают ритуал: готовят барашка и накрывают стол.

Весьма непристойными считались прилюдные громкие ссоры между мужем и женой или между детьми. «Пусть со двора врага моего слышится громкая ругань!», — говорили раньше. Уважающий себя мужчина никогда не поднимал руку на женщину, даже на свою жену. Если доходило до крупной размолвки, жена уходила в дом родителей, а муж делал все, чтобы наступило примирение. При этом мужчина всегда был беспрекословным хозяином и главой дома, любое слово которого для домочадцев было законом, не подлежащим обсуждению.

Словом, осетинское общество придерживалось многих «табу» — неписаных запретов на «недостойное» и «унизительное». Ответственность за поступки перед обществом была очень высока: в то время это было хуже физической смерти. В самых крайних случаях на сельском сходе человеку (чаще — всей семье) могли объявить всеобщее презрение и отвержение. Но такое случалось очень редко.